Дока-Текст
студия копирайтинга
Воспоминания из детства (посвящается папе)
«Потеря Потерь».
Потерять ребенка в лесу… Страшно представить себе такое!
А потеряться в лесу, будучи ребенком – это ещё страшнее.
Я хочу рассказать одну историю из детства, когда мне пришлось быть свидетелем такой ситуации. Потерялась не я, а моя старшая сестра, которой было на тот момент одиннадцать лет. Мне – семь.
Итак, однажды летом наше семейство отправилось в путешествие. Конечный пункт – турбаза, где мы собирались провести одну недельку из родительского отпуска. Не в фешенебельном отеле, нет! А в самом настоящем палаточном лагере!
Плыли на пароме на ТУ сторону! Я не совсем понимала, почему сторона называется «ТА», но звучало многообещающе! Тогда мне казалось, что я нахожусь на Титанике. Хотя легендарную историю затонувшего британского трансатлантического парохода я ещё не слыхивала. И, слава Богу! А то бы точно отказалась от этакой сомнительной «прогулки». Впрочем, меня бы вряд ли спросили – хочу ли я рискнуть? Посадили бы на кораблик, дали бы пупсика в одну руку, а в другую – пирожок и сказали бы: «Не дрейфь, килька маринованная!» А раз я ничего такого про затопленные лайнеры не подозревала, поэтому уговаривать меня не пришлось и я с умилением смотрела на ласковую водичку за бортом, и представляла себя русалочкой или золотой рыбкой. Уже не помню. Внутри ощущалась грандиозность события, ведь мне никогда ещё не приходилось пользоваться водным видом транспорта (ну кроме лодки, конечно... папа брал меня на рыбалку иногда). От этого я чувствовала себя очень важной персоной…
И вот наш «Титаник» доплыл до ТОЙ стороны, и мы благополучно спустились с трапа на берег. Ступили, так сказать на Большую Землю. Пред глазами предстал тёмный вековой лес.
Сестра вприпрыжку отправилась вслед за толпой, в которой где-то в серединке затесался папа. Я послушно, следовала за мамой. Озираясь по сторонам, наблюдала за суетливым народом. Люди, как муравьи передвигались по узкой тропинке. Кто-то сворачивал с неё, а кто-то наоборот нырял в «живой ручеёк».
Наши взрослые (мы прихватили в путешествие ещё и тётушку) рассредоточились по заранее договорённому плану. Нас с сестрой в него не посвящали. А зря!
На каком-то отрезке пути меня, как самую мелкую участницу массового шествия, бережно передали в надёжные руки отца. Беззаботно позёвывая, ожидая скорейшей развязки события с перемещением на новое место жительства, маленькая девочка на ходу размышляла о том, как, наверное, худо живётся людям в походных условиях. Почему я так думала? Потому, что после краткосрочных вылазок на природу меня, почему-то всегда папа выносил из леса на руках. Толи я от усталости себя плохо чувствовала, то ли переазонивалась*, то ли съедала по пути втихаря какую-нибудь гадость, но лес меня явно недолюбливал. Хотя я его наоборот, очень даже обожала и быстро забывала о происшествиях с недомоганиями. Но чтобы жить в лесу неделю - такого мне точно не хотелось…
***
Я шла строго след в след за большими ботинками папы, изредка поглядывая на его могучее тело, и боялась отстать. Мне казалось это место жутким, несмотря на то, что вокруг было довольно много людей – весёлых, предвкушающих шикарный отдых туристов. Вокруг стояли палатки, перед глазами маячили спартанцы, сверху грозно «смотрели» на меня кроны деревьев, переплетённые меж собой густыми ветками. В общем, всё, как в страшной сказке. С каждым шагом от смелости моей оставалось всего пару листочков (если сравнивать с тетрадкой).
Папины ботинки шагали слишком быстро и от этого мысли в голове скакали галопом. Я спотыкалась, но старалась не падать духом. В другой ситуации простонала бы что-то типа: «Я больше не могу! Устала!», а в тот момент я понимала – мне стоит собрать всю волю с кулак, дабы не выпасть из натоптанной тропы – лесной колеи и не затеряться средь толпы. А думы мои в этот момент сводились к одному: как выжить в лесу целую неделю? Изнеженный городскими условиями ребёнок плохо представлял себе, как будет, к примеру, ходить в туалет? Да и где? Неужто под дерево? Где мыться-полоскаться? Не пойми где! Как прожить неделю практически на улице? Палатка – это не домик, какие обычно встречались на других турбазах. Это просто шалаш! Благо дело не из веток.
«Ну, ничего! – успокаивала я себя, – мама, папа рядом. Не пропаду! Подумаешь, придётся поспать немного в лесу. Это ведь не так мучительно, когда, к примеру, остаёшься дома совсем одна. Главное – мы вместе и нам должно быть не страшно!»…
Отец усадил меня на трухлявый пенёк возле штаба турбазы и велел не двигаться с места, пока не выйдет оттуда. Он «получает постельные принадлежности! Ясно?» - «Ага». Я как солдат, выполняла все приказы старшего по званию. Держалась стойко, но очень хотелось спать. Видимо на «Титанике» укачало…
ГЕНЕРАЛ-ПАПА задерживался
Зайти в военно-полевой штаб (именно таким он мне и представлялся – военным) я не смела, ведь приказ следовало выполнить во что бы то ни стало. Иначе упасть мне в глазах самого важного человека в Мире и не подняться потом во веки вечные! А это означало – перестать быть папенькиной дочкой! Лишиться возможности пользоваться всеми полагающимися по этому поводу благами: изредка хулиганить и не быть наказанной, нежиться в сильных объятиях и громко хохотать от щекотки, иногда становиться его мечтой – сыном, которого посвящают в мужицкие дела и объясняют, как устроено радио, слушать интересные истории о детстве, видеть искреннюю любовь в глазах. Поэтому я держала слово. Меня будто приковали невидимыми цепями к тому пеньку. И даже своё волнение по поводу папиной задержки мне удалось приструнить ради его одобрения. «Умница доча, дождалась папку», - так скажет он, когда выйдет с этими злополучными простынями из заколдованного штаба. И я ждала…
«Постойте-ка, а где же сестра? - проскользнула шальная мыслишка у меня в голове, - должно быть она с мамой. Или нет. Она вроде бежала впереди. А мама с тётей идут где-то сзади. Странно. Может она в той палатке с папой, где всех людей держат так подолгу? Наверное, пока я зевала, не заметила, как она туда проникла! Точно… И что там делают с ними, интересно? Может, проверяют на выносливость? Пойду, посмотрю одним глазочком. Нет, стоп! Надо сидеть на месте, как папа велел! А вдруг, я встану с пенька, загляну в военный штаб, а он в это время выскочит из другой потайной двери, из которой выходят с постельным бельём (детская логика) глядь, а дочки нет. Станет меня искать, я его, мы разминёмся, и будем бегать сначала вокруг палатки, а потом по дремучему лесу и кричать во всю глотку: «А-у-у-у-у! Папочка, ты где-е-е-е??? Дочка, дочка, а-у-у-у-у»... Я никогда больше не увижу своих родных! Останусь на всю жизнь в этом ужасном лесу».
Пока я фантазировала, чуть не зарыдала, представляя себе эту картину. Но плакать мне хотелось вовсе не из-за выдуманной истории. Не осознавая того, что трогает меня совсем другая ситуация, я умышленно отодвигала плохие предположения, пытаясь «слиться» с интересующей меня на самом деле темы: «Куда подевалась моя сестра?» А покуда на этот вопрос я не находила ответа, то оставалось только уговаривать саму себя: встанешь с места – потеряешься!
***
А сестра моя тем временем топала по тропинке за туристами, надеясь на то, что папа шагает где-то впереди. Она не чувствовала усталости, хотя прошёл уже примерно час с того момента, когда она отсоединилась от «родного племя». С той поры, как мама сказала ей: «Беги, дочка, догоняй отца, он там – впереди, пошёл за постельным бельём».
Юная путешественница, вдохновленная грядущими переменами в её и без того нескучной жизни, на выходе из леса стала немного напрягаться. Она ещё походила за народом. А потом ещё несколько метров. И ещё чуть-чуть. Прошли деревню. И вот её взору открылись бескрайние просторы русского поля! Ей предстоял очередной марш-бросок. «Интересно, а долго ли нам ещё идти? - задумалась она. – И где же папа? Неужели эта турбаза находится так далеко? И почему бельё выдают за тридевять земель? Да уж, не нравится мне всё это…» Её настроение постепенно приходило в режим уныния. Она стала внимательно рассматривать впереди идущих людей и искать средь толпы знакомый силуэт. Натыкаясь глазами на чужаков, она начала догадываться, что папы среди них явно нет. Её окружали люди, которым и дела не было до маленькой напуганной девочки.
Привал. Сомнения. Мысли перемешались от страха. Детское сердечко сжалось. «Где папа? Где же папа?» Ребёнок не понимал, что делают в такой ситуации. Включилась детская логика. «Если я иду уже так долго (прошло уже три часа) и до сих пор не догнала его, то значит, я пришла куда-то не туда. Что делать? Охота зарыдать. Ой, мамочки-и-и, как страшно! А вдруг кто-нибудь заметит? Нет, плакать не стану. Я сильная! Я что-нибудь придумаю!»
«Потеря» (тетеря – так иногда называла дочек мама, когда они «тормозили») сидела рядышком с туристами, и наблюдала за ними. А те смачно поедали вкуснятину и с безразличием поглядывали на бесхозно-«ничейного» ребёнка. Голодное урчание её желудка и внутренний диалог с самой собой грозили всему организму впасть в ступор. «Кто эти люди? Куда они идут? Может спросить? Да ну, как-то неудобно. А что, если станут смеяться, мол, вот дура, пёрлась столько времени и не могла догадаться, что не туда. Ой, как кушать хочется…И пить. Ужасно хочется пить…»
***
И вот он – долгожданный счастливый момент! «Папа! Папочка! Родной! Ненаглядный мой! Наконец-то тебя освободили из плена! Ура! Я могу встать с этого дурацкого пенька и побежать к моему папуле, обнять его!» Я видела его удовлетворённый взгляд, глаза, наполненные счастьем! Мой папа держал в руках бельё и чувствовал себя настоящим добытчиком или даже скорее всего победителем!
– Ну, что дочь, устала? Молодец, дождалась! Мама не появлялась? А, вот и мама.
Настал час X…
Мама в отчаянии огляделась по сторонам и спросила:
– Светку не видели?
Началась суматоха. Я плохо понимала, что происходит и не была готова к такой развязке. Только что счастливые глаза отца сияли и вдруг через пару секунд они обесцветились. От горя. Всё резко изменилось. В одно мгновенье. Родители словно переродились. Из добрых, мягких и нежных - в злых и бешеных, напоминающих волков. Лес мне привиделся чем-то уж совсем ужасным, как в сказке Морозко, где среди скрипучих, тёмных деревьев жила баба Яга и безнаказанно творила свои мерзкие делишки.
Меня снова усадили на тот заколдованный пенёк и велели не шевелиться, иначе …(ну сама понимаешь…) Папа говорил со мной уже чересчур строго. Я даже малость обиделась. «Я-то в чём виновата? За что на меня так кричать? - думала я, - папа, ты, по-моему, не прав». Я его понимала, конечно... И прощала... Но язык не слушался и сам лично хотел сказать: «ты, папочка, пять минут назад мог и меня потерять, если уж на то пошло...Скажи спасибо, что я такая послушная уродилась и сидела на этом чёртовом пеньке, не шелохнувшись! А если бы я была слишком любопытная, то ты бы сейчас сразу двоих не досчитался». Но я молчала. Папа смотрел на меня раненным зверем и мне его было жалко! Он боялся...что не найдёт её...
Я слышала обрывки фраз: «Где дочь? Кто виноват? Как такое могло случиться? «Проворонили» ребёнка!»
Мама с папой и впрямь стали похожи на волков, которые готовы были растерзать всех и вся за потерянного детёныша. Пытаясь найти виноватых среди виновных, родители подавляли в себе рыдания, опасаясь выпустить их наружу. Если так случится, то собраться уже будет невозможно! Надо сконцентрироваться и действовать! Это понимали все, кроме меня. Я видела один выход - поплакать. Своё подпольное прозвище - Слезокапка готова была оправдать в любую секунду.
Родители поочерёдно то исчезали, то вновь являлись предо мною. Я особенно не пыталась вникать в смысл намешанных в них чувств, поскольку ещё была мала, но уже тогда до меня доходило понимание того, какова может быть многолика БЕДА. Я чувствовала, что даже воздух в тот момент был пропитан не то яростью, не то какой-то необъяснимой лавиной ужаса, растерянностью и безысходностью. В зоне палаточного лагеря воцарилась паника.
– Сестра! Где же ты моя любимая сестра? Света-а-а-а, Светочка а-у-у-у-у! - тихонько повторяла я, так, чтобы никто не услышал. Сидя на пеньке, ковыряясь палочкой в земле, мне мерещились кошмары из злых сказок. А между тем, возле пенька туда-сюда сновали всякие жучки и козявки. Они мешали мне думать, но я всё равно старалась не отвлекаться от своего Горя. Ком подкатывал к горлу. Я стала плакать. – Света моя пропала! – Этот момент я уже ясно осознавала. Но что с этим фактом делать, я понятия не имела. В моей жизни ранее случались только приятные сюрпризы, а этот был прескверный!
Слёзы набирали силу. Они стекали сначала редкими каплями на мой курносый нос, который устремился вниз по направлению к земле (я параллельно пристально разглядывала букашек), а затем прямиком попадали на глупых насекомых. Каплей становилось больше и больше. Я хотела утопить всех жучков, потому что злилась на них! Им было невдомёк, что на пне, этом проклятом пне сидит несчастный ребёнок, потерявший Сестру!!! Они даже не подозревали, какую потерю он переживает в этот момент.
– Бессердечные коз-з-з-з-явки! – Прошептала я, цедя сквозь зубы последнее слово. Потом снова стала предаваться своему несчастью, рассуждая над серьёзными вещами. – А как же мне теперь жить-то, без моей сестры? Кто будет со мной играть? Кого теперь любить? Кому завидовать? С кем мне гулять? С подругами скучновато, порой, а вот со старшей сестрой очень весело! Там взрослые игры! Там – это не то, что у нас – малявок… Ох-хо-хонюшки-хо-хо! Беда-то какая! Вот беда!
И как же мне было жалко себя в этот момент! Я лишилась чего-то такого, что мне было очень дорого! Внутри болело. Ныло там, в районе груди, почти у самого сердца. Я пока не знала, как называется то место. Позже, когда я немного подросла, поняла. Это душа. Это она стонала и разрывалась на куски. Не представляя себе свою дальнейшую жизнь без сестры, которой я была обязана даже своим ИМЕНЕМ, моё нутро уже начало тосковать в разлуке.
***
ТОТ лес навсегда запомнит имя СВЕТА!
Я уже подумывала о том, что про меня забыли все на свете. Вокруг бегали люди и кричали: «Света! Света!» Родители и тётушка не попадали в поле моего зрения, но всматриваясь вдаль, нечто похожее на их фигуры всё же проглядывали между стволов деревьев. Скорее всего, это даже были не они, а просто мираж. Детская фантазия. Ведь не могли же они бегать поблизости, если уже и ежу было понятно, что Света где-то ну о-о-о-очень далеко!
К тому моменту я просидела, думаю, не особо долго на своей «вахте», хотя казалось, что моё мягкое место уже прилипло к этому пню и не встаёт с него, по меньшей мере, с год. Мне надоело «пасти» букашек и заливать их горючими слезами. Пора было приступать к миссии волшебницы. И я взмолилась, глядя на небеса. У меня была тайна. Настоящая детская тайна! Там на небе жила звёздочка, которая исполняла все мои желания. Когда я чего-то очень сильно хотела, то просила ЭТО у своей помощницы и через некоторое время получала то, о чём мечтала. На этот раз желание было сверхъестественное! Не чета каким-то там куколкам и девчачьим побрякушкам. Я хотела вернуть сестру! Ведь иначе я не смогу жить без неё. Мне придётся рассказать всем, что теперь я у мамы с папой осталась одна. А это просто немыслимо! Признаться всем дворовым ребятам, что больше некому меня защитить от проказников. «Нет, я не выживу одна. Я слабая» - подумала я, закрыла глаза и стала «колдовать»:
- Звёздочка, звёздочка, помоги мне! Пусть будет так, что когда я открою глаза, то передо мной будет стоять моя Светка! Ну, пожалуйста! - Я повторяла это заклинание, как заезженная пластинка.
Я точно так же, как и моя сестра в тот момент была одинока и напугана. Точно так же было страшно и родителям, которые бегали поодиночке по чащобе и уже отчаялись найти свою дочь живой в том дремучем лесу...
***
«Надо потихоньку уйти, чтобы никто не заметил. Кажется, на меня не смотрят. И хорошо… Лишь бы не засмеяли! Пойду назад. Встану, молча развернусь и бегом! К маме! Эх, страшновато что-то. Ну и ладно. Я быстро добегу. Прикинусь, как будто ничего и не было. Папка ругаться, наверное, будет».
Света не вела счет часам. Она, конечно, понимала, что прошло достаточное количество времени и родители, скорее всего, уже успели обнаружить, что потеряли её, но она не видела в этом трагедии. Ну, ушла не туда. Ну, с кем не бывает? Наметив план благополучного возвращения, решительная беглянка собиралась реализовать его в ближайшие минуты. Света была уверена, что ничего плохого с ней произойти не может. Она стала вспоминать дорогу, по которой шла, перебирая в памяти детали. Вдруг ей вспомнилась деревня.
Дорога В НИКУДА (или за постельным бельём) вела по бездорожью через населенный пункт с деревянными домиками. Промелькнула мысль: «Там стояла тётька и странно разговаривала. Зачем она так делала? Будто глупая. Хм. А если она меня схватит?! Бр-р-р-р. Фу. Что же делать? Ну, лес я ещё как-нибудь одолею, а вот эту тётьку боюсь. Ладно, пока пойду дальше. Придумаю по дороге, как отсюда выбраться».
Посиделки затянулись. Потеря-потерь (тетеря-тетерь) сильно утомилась и находилась на грани нервного срыва. Метания в выборе: «Вернуться или идти дальше?» измучили бедную головушку. Пессимизм брал верх над отчаянным оптимизмом. Он практически «поставил его на лопатки», как вдруг все услышали рёв двигателя.
***
Хэппи-энд.
Кто-то из служащих турбазы вспомнил, что на пароме находилась группа туристов, которая не собиралась останавливаться в палаточном лагере. Они следовали совсем в другом направлении. Им предстояло преодолеть долгий путь, чтобы к вечеру оказаться в нужном месте.
Спустя два с половиной часа безрезультатных поисков все, кто искал девочку, сделали вывод: она ушла вслед за ними. И тогда мама поняла, что беготня по лесу с рупором, любезно предоставленным начальником турбазы, не принесёт результатов. Она настояла на том, чтобы по этому случаю им выделили хоть какой-нибудь транспорт. Ей пошли на встречу. Оставалась одна надежда – найти дочь среди тех туристов.
Папа с мамой ехали молча, изредка поддакивая водителю, единственному человеку, который понимал, куда можно свернуть и где проехать. Тошно было смотреть друг на друга. Хотя ближе их на тот момент никого не было. Объединяло горе - потеря ребёнка. Никто больше не чувствовал тоже самое, что чувствовали они. Да, им сочувствовали, да, старались поддержать, но испытывать адскую боль, которая растекается по всему телу океаном могут ощущать только мать с отцом в такой ситуации.
«А что, если дочери нет среди тех людей? Моя кровиночка! Разве простишь себе, что недоглядели? Недокараулили? Никогда!»
Родители обязаны держать в поле зрения своих детей, даже если им кажется, что всё под контролем. Каким бы не казалось защищённым место. Везде и всегда – бдительность!
Света с минуты на минуту могла принять неверное решение. Встать и пойти назад! И никто бы её не остановил. Потому что никому не было дела до чужого ребёнка! Чистая случайность – встреча на пути безумной женщины ввела её в замешательство. Если б не она, то ребёнок не увидел бы никаких препятствий и сделал шаг в пропасть! Но случилось чудо....
К группе туристов подъехала машина и из неё выскочила испуганная женщина, жадно впиваясь глазами в толпу. Она искала свою дочку.
- Света-а-а-а!!!
Все стали оглядываться и спрашивать друг друга:
- А кто у нас Света?
Путешественники и сами друг друга ещё плохо знали. Не успели перезнакомиться.
***
Я открыла глаза после очередного заклинания, потому что меня окликнул папа. Пришлось отвлечься и прервать обряд. Передо мной стояла моя СЕСТРА! Цела и невредима! Рядом с ней - папа с флюсом. Щека его раздулась до нереальных размеров. Глаз спрятался. Рассмотреть в другом безудержную Радость мне всё же удалось. Она оказалась так же многолика, как и Беда. Но об этом в другой раз.
Мы обнялись и стали плакать. От счастья!
«Спасибо тебе, дорогая звёздочка!» - бормотала я про себя...
